Вячеслав Черных: «Сиквенс генома человека — та же книга. В каком-то смысле, Библия, которую можно трактовать по-разному»

Чувство азарта? Пожалуй, можно вспомнить одно из недавних наших открытий этого лета: семейный случай Шерешевского-Тернера у женщины и двух ее дочек с кольцевой хромосомой. При анализе инактивации Х-хромосомы мы неожданно обнаружили, что у младшей дочери кольцевая хромосома не совсем такая, как у матери и старшей сестры. Оказалось, что эта Х-хромосома, помимо того, что кольцевая (структурно аномальная), так она еще сумела рекомбинировать (обменяться фрагментами) в мейозе с другой (нормальной) Х-хромосомой при созревании ооцитов у матери. Сначала, когда обнаружилось, что аллели кольцевой хромосомы у одной из девочек не совпадают, молекулярные генетики не поняли, может быть и вначале скептически отнеслись к нашему предположению о возможной генетической рекомбинации нормальной и кольцевой Х-хромосом. Однако дополнительное проведенное молекулярно-генетическое исследование двенадцати маркеров (фрагментов) Х-хромосомы показало именно такую картину и подтвердили предположение цитогенетиков. Надо сказать, подобное явление пока не описано в литературе и, вероятно, редкое. Сейчас готовим публикацию в зарубежный научный журнал данного научного открытия.

Возможность редактирования генома, управления экспрессией генов дифференцировки клеток и тканей — вот что по-настоящему имеет высокий научный интерес и значимость. Я, наверное, не буду оригинальным, если скажу, что работы по редактированию генома имеют колоссальные перспективы, но требуют чрезвычайно аккуратного обращения. Особенно это касается работы с эмбрионами — в основном, из-за побочной (офф-таргетной) активности. В ближайшее время вряд ли следует ожидать практического использования геномного редактирования в области генетической модификации половых клеток и эмбрионов. Скорее всего, это произойдет там, где можно редактировать геном соматических клеток, прежде всего в области онкогенетики, например в генетической коррекции клеток при злокачественных заболеваниях крови и вирусном инфицировании.

Новый подход в терапии заболевания — не просто дать пациенту лекарство, чтобы оно каким-то образом повлияло на воспалительные или другие нежелательные реакции организма, а попытаться нормализовать биосинтез критичных для данного заболевания белков через восстановление экспрессии генов или даже путем их редактирования: такое таргетное, т.е. точечное, целенаправленное воздействие на активность генов человека по принципу волшебной пули («magic bullet»), которая доставит нужное лекарство нужному человеку в нужное время в нужное место. Это и есть медицина нового поколения, которая путем изменения наследственного аппарата (соматических мутаций, соматического мозаицизма) и биосинтеза белка в пораженных тканях, сможет победить многие тяжелые, хронические болезни.

Я преподаю в университете, и это очень мобилизует: приходится постоянно «держать руку на пульсе» развития науки. Важно заинтересовать молодых людей — студентов, врачей-ординаторов, аспирантов — интересными идеями и возможностями их реализации через работу с генетическими данными и фенотипом, данными клинического обследования. И особенно важна, конечно, целевая аудитория — выпускники медицинских и биологических факультетов, именно они чаще приходят в лаборатории нашего научного центра, и кто-то остается работать у нас в лаборатории, кто-то переквалифицируется в генетики и эмбриологи (здесь большое влияние оказывает коммерческая сторона деятельности), кто-то уезжает делать науку за рубеж. Важно популяризовать генетические знания в обществе. Дни открытых дверей для школьников, студенческие симпозиумы, конференции молодых ученых — все это «сопринесение опыта», некая совместная ноша, которая не обременяет, а, наоборот, дает взаимное обогащение.

Наука не терпит хаоса, я — за необходимое планирование своей деятельности. Хотя добиться этого чрезвычайно трудно, если не сказать — невозможно. Потому что твои планы могут внезапно нарушить либо пациенты с интереснейшим клиническим случаем, либо коллеги врачи-генетики, молекулярные биологи или цитогенетики с не менее интересным кейсом, либо бюрократическая наша машина, требующая заполнения очередных форм, заявок, отчетов и прочего столь мешающего науке…. Реальная жизнь интереснее, и часто не вписывается в планы, четкие рамки.

Генетика сейчас — одна из самых быстроразвивающихся областей. Причем сегодня это уже не та традиционная наука, с которой все начиналось и как ее воспринимают многие. По сути, современная генетика — это большое разветвленное дерево с многими стволами: онкогенетика, нейрогенетика, кардиогенетика, офтальмогенетика, репродуктивная генетика… И это только то, что касается медицинской генетики, но ведь есть еще и генетика микроорганизмов, растений, грибов… Так же и репродуктивная генетика включает в себя несколько направлений: генетика нарушений формирования пола, аномалий развития половой системы, полового поведения, генетика бесплодия и невынашивания беременности… Это значит, что с ней связаны и другие науки, биологические и медицинские дисциплины, такие как эндокринология, гинекология, андрология и другие специальности, занимающиеся аномалиями развития половой системы, проблемами деторождения…

На мой взгляд, в ближайшем будущем развитие получит преконцепционное тестирование семейных пар, при котором обязательным будет полноэкзомное исследование геномов обоих супругов. Возможно, с помощью этого можно будет снижать количество людей с многими наследственными заболеваниями. Чтобы таких пациентов вовремя заметили и направили к генетику, чтобы медико-генетическая служба была глубоко интегрирована в общую медицинскую службу, работы одних генетиков мало, — нужно постоянно повышать знания по медицинской генетике у врачей не-генетиков, проводить соответствующую политику, планировать организацию здравоохранения, изменять ее законодательство.

Медико-генетическая служба, пожалуй, одна из немногих в России, которая сохранила свое существование со времен Советского союза. Ведь медицинских генетиков даже сейчас очень небольшая группа — около 1000 человек на всю нашу страну. Очень многие генетики знают друг друга. Важно, что сохранилась ее иерархическая система: городские кабинеты медико-генетического консультирования, региональные медико-генетические центры и федеральные научные центры медико-генетического профиля, в которых имеются и референсные лаборатории, и научные отделы, специализирующиеся на различных направлениях патологии.

Мое главное правило: подвергай всё сомнению, но в тоже время не забывай учиться, учиться и еще раз учиться. То есть я за нахождение и сохранение баланса между теми истинами, что уже открыты и теми исключениями, что всегда присутствуют в правилах. Между сомнениями и знаниями. Процесс познания бесконечен, но сомневаться постоянно тоже невозможно. Конечно нужно критически относиться ко всему, что делаешь, в том числе и к результатам анализов. Задача «исключить генетический фактор» или «диагноз наследственного заболевания» по своему определению неправильно поставлена, должна быть переформулирована в задачу «подтвердить диагноз», обнаружить генетические причины или факторы развития болезни. Это обусловлено тем, что многие наследственные заболевания и нарушения не описаны, их природа не изучена или исследована недостаточно. Для многих генетически обусловленных заболеваний характерно выраженное разнообразие генетических причин и факторов. В генетике, как ни в какой другой области, может случиться много невероятностей и неожиданных находок: химеризм, скрытый мозаицизм, открытие нового гена, новые механизмы генетической регуляции и функционирования… И надо быть внутренне к этому готовым.

Для развития персонализированной медицины нужна персонализированная диагностика. Медицина — это «лекарство», причём каждому больному нужна своя «таблетка». Здесь важен индивидуальный (персонифицированный) подход (от латинского per se – собственно). Об этом говорили еще древние врачи, которые применяли свой опыт для диагностики и лечения. Вот возьмём как пример современной диагностики секвенирование генома. В настоящее время выполнить его технически уже не так сложно, однако очень сложно интерпретировать, «прочитать». И здесь важно, кто и как будет делать биоинформатический анализ: ведь кто-то пропустит патогенный вариант (мутацию) в гене, а кто-то найдет. То есть по сути, сиквенс экзома, генома — та же книга. В каком-то смысле, Библия, которую можно по-разному трактовать. Многого мы еще не знаем о том, как работает геном, развивается и функционирует клетка, ткань, орган, отчего возникают многие заболевания. И даже медицинские и научные классификации, систематизирующие знания — это своего рода договоренности между учеными, специалистами, соглашения на определенный период времени, консенсусы, а «консенсус» в переводе с греческого — это «сочувствие», то есть мы понимаем, чувствуем, что надо договориться и принять данное таким образом, пока не пришло новое знание, полнее отражающее сущее.