Егор Плотников: «Основная моя цель – поддержать и удержать тот коллектив, который я за последние годы создал»

Мы исследовали влияние лактата на нейронные астроциты. Лактат — это продукт гликолиза, и мы показали, что он определенным образом оказывает защитный эффект, хотя обычно считается, что лактат вреден для организма. Мы совершенно случайно обнаружили удивительную вещь. Обычно лактат вызывает подъем кальция, и это считается вредным для клетки событием — дальше вызывается апоптоз. Но самое интересное, что этот кальций осциллирует — его концентрация то повышается, то падает, и это по-разному происходит в разных клетках. Одна и та же культура астроцитов, но при этом разные клетки реагируют по-разному. Аналогично тому, как одни люди при эпидемии инфекционного заболевания совершенно устойчивы, несмотря на то, что нахватали кучу вирусов, а другие моментально заболевают. Такую гетерогенность интересно изучать дальше, потому что открываются возможности понять, почему одни клетки устойчивы к этому, а другие моментально впадают в патологическое повышение кальция. Мы увидели это впервые, и неизвестно, чем это опосредовано, есть только идеи.

Гордость вызывало другое: мы занимаемся изучением эффектов ограничения калорийности питания при ишемических патологиях, в том числе патологиях почки. Есть проблема гентамициновой нефротоксичности: когда людей лечат антибиотиком гентамицином, у них часто страдают почки — это ограничение для использования этого антибиотика у детей и беременных. Когда вы крысам даете большие дозы гентамицина, у них возникает почечная недостаточность. Удивительным образом, когда мы ограничили калорийность питания таким модельным крысам в течение месяца, их почка «защитились» практически полностью. Обычно хорошим эффектом считается около 30 % защиты по какому-то из параметров. Например, при почечной недостаточности происходит повышение креатинина в крови или моче в пять раз. Если его уровень упадет хотя бы на 30 %, это очень хорошо — значит, вещество оказывает защитный эффект. А в нашем случае он упал почти до контрольных значений. Очень радостно, когда видишь такие результаты.

Была яркая работа, сильно меня впечатлившая. Это немного из другой области, но моя лаборатория тоже когда-то этим занималась. Люди показали, что когда развивается опухоль в мозге, многие лекарственные препараты, нацеленные на то, чтобы ее убить, убивают ее митохондрии. На митохондриях завязано множество сигнальных путей, поэтому такие лекарства сильнее повреждают эту органеллу, и тогда опухолевая клетка погибает. И оказалось, что опухолевые клетки глиомы «воруют» митохондрии у здоровых клеток мозга. (Продолжение темы на PCR.NEWS.) Вы пытаетесь убить опухоль, убивая ее митохондрии, а она просто забирает через межклеточные контакты митохондрии у здоровых соседних клеток и таким образом восстанавливает себя.

Проблема в организации науки, которая видится мне на данном этапе, — это анализ и обнародование отрицательных результатов. Я вижу, что все наше научное сообщество страдает от скрывания отрицательных результатов. На один положительный результат идет десять отрицательных. Как итог, много ученых работает «по кругу», повторяя фактически одно и то же, выполняя эксперименты, которые можно было бы не делать. Просто потому, что не знают, что люди уже это сделали, поскольку за отрицательный результат не дают гранты и не платят.

Но я не вижу с точки зрения менеджерских подходов адекватного способа решения. Тут нужен какой-то экстремально «всемогущественный» подход. Скорее это системная проблема, потому что с точки зрения менеджера непонятно, как оценить отрицательный результат. Когда мне, как руководителю лаборатории, приносят отрицательный результат, первое, что я говорю: «А почему же ты такое получил?» И только после пятого-десятого раза, когда так получается, что ни делай, с кем ни советуйся, — да, мы задумываемся и начинаем говорить, что тут действительно что-то не так. Поэтому это невозможно стимулировать — потому что пойдет вал действительно некачественно сделанных работ. И как это решить, я не знаю. Зачастую, когда мне ребята предлагают что-то сделать, смотрят в PubMed, говорят: «Вот! Никто про это еще не публиковал!» Я говорю, что если это еще никто не публиковал, а вы придумали, то наверняка это уже кто-то придумывал и, значит, там что-то не получилось у людей.

Основная моя цель — поддержать и удержать тот коллектив, который я за последние годы создал. Поддержать финансово, идейно, морально — чтобы не дать им вымереть от чрезмерной работы и не дать им расслабиться и почивать на лаврах. Мне кажется, что я собрал очень хороший коллектив и уже немного приспособился к нынешним условиям в российской науке. Чтобы не уходить в систему «публикация ради публикации», без прямого интереса к тому, что делаешь. Мне кажется, что у меня здесь есть баланс. Удержать этот баланс в коллективе — это моя главная задача на ближайшие годы. А наука в таком коллективе приложится, идеи и прочее всегда будут.

Очевидно, что моя наука не будет сильно менять мир. Мир изменят технологии искусственного интеллекта. С точки зрения моей науки, это прежде всего персонализированная медицина, про это много говорят, термин уже заезженный. Тем не менее это ровно то, с чего я начал разговор. Может быть, с помощью технологий нейросетей мы научимся анализировать большие данные так, чтобы лечить болезнь у конкретного человека. Любая болезнь очень гетерогенна, у каждого человека она протекает по-своему.

Самое главное правило о том, как сделать карьеру, лежит как раз в области менеджмента науки. Прозвучит довольно банально: нужно поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Несмотря на то, что наука очень широка, в человеческом отношении это довольно маленький мир, поэтому всем начинающим ученым я советую прежде всего ориентироваться на то, что этот мир маленький, и лучше не пытаться свои личные интересы в данный момент ставить над интересами окружающих людей. Делая карьеру, вы должны понимать, что человек, которого вы сейчас, преследуя сиюминутные интересы, как-то подставили или обидели, через пару лет может оказаться рецензентом вашего гранта или статьи. И то же самое касается руководителей — если вы ставите свои интересы как руководителя значительно выше интересов ваших подчиненных, то это может вам потом аукнуться. А если вы чуть-чуть вложитесь в аспиранта-сотрудника, поддержите его, чтобы у него не опускались руки, то в будущем, возможно, он станет значимой единицей вашей лаборатории.

Беседовал Расул Табиев