Дмитрий Жарков: «Записывайте все ходы»

Гордость развивается только в процессе анализа результатов. Сложно говорить про постоянный азарт в работе. Когда делается эксперимент, часто думаешь: что за ерунду мы тут наворотили, как мы будем это публиковать и так далее. Потом начинаешь все данные собирать вместе и внезапно кажется, что все выглядит гораздо лучше. Думаешь, а неплохое мы что-то сделали. И тогда уже можно представить хорошую статью. Конечно, бывают редкие случаи драйва по ходу работы. Например, сейчас мы, возможно, наткнулись на интересные особенности репарации ДНК-белковых сшивок. У одной сотрудницы в лаборатории сейчас такое вдохновение, а я немного со стороны наблюдаю. Азарт — это больше удел молодых.

Нельзя сказать, кого любишь больше, маму или папу. Все работы, которые мы ведем, важные и любимые. Но есть вещи, которые мне больше нравятся, хотя они и опубликованы не так хорошо, как другие. Я надеюсь, что нашу систему репарации ДНК перед амплификацией смогут использовать специалисты по древней ДНК. Недавно мы завершили очень симпатичную работу по молекулярно-динамическому предсказанию мутаций в одном из ферментов репарации ДНК — 8-оксогуанин-ДНК-гликозилазе. Возможно, это пойдет в трансляционную медицину, можно будет предсказывать реакции опухолей на лекарства.

За последний год меня больше всего впечатлила быстрая разработка вакцины от COVID-19. Еще двадцать лет назад было совершенно невозможно ввести в оборот вакцину с нуля за несколько месяцев. Вакцины на основе РНК, как Pfizer и Moderna, раньше считались только экспериментальным направлением, а сейчас они используются для иммунизации миллионов людей. Это новое слово в практической вакцинации, потому что в отличие от традиционных вакцин, РНК-вакцины быстро модифицируются. Сейчас уже говорят, что на основе РНК будут делать универсальные вакцины против многих штаммов гриппа, что до сих пор не удавалось.

Очень скоро мы увидим новые противовирусные лекарства. Вероятно, вакцинация будет недостаточной для искоренения коронавирусных заболеваний, потому что иммунитет к естественным коронавирусам не очень хорошо держится, а про вакцинный иммунитет никто не знает. Противовирусных средств еще мало, но на примере вакцин мы видим, чего может достичь фармакология и большие компании, если их правильно простимулировать.

Развития и прорывы тем и хороши, что их никто не может предсказать. Есть много историй, которые любят рассказывать студентам: про изобретение ПЦР Муллисом за рулем автомобиля, про то, как Гилман плохо помыл пробирку и обнаружил G-белки, на которых сейчас основана половина современной фармакологии. Если мы не откроем ничего нового после геномного редактирования, то будем постепенно улучшать породы животных, сорта растений. Со скрипом это вползет в медицину, потому что медицина очень консервативна в регуляторном плане. Скорее всего, это будет не генетическая модификация человека, а модификация клеток для клеточной терапии. Но если неожиданно пробьет какое-то новое открытие, скажем, появится сравнимый с Cas9 способ редактировать геном, но вообще без побочных эффектов, то можно ожидать чего угодно: и генетически отредактированного человека, и принятия обществом вообще всей идеи генетической модификации.

Фундаментальная наука — это тот бульон, в котором незаметно для широкой публики варится новое знание. Иногда оно выстреливает совершенно новыми вещами, которые переворачивают нашу жизнь. Я бы хотел, чтобы люди, которые занимаются организацией науки, поняли ценность именно фундаментальных исследований. Те же ПЦР, иммуноанализ, даже интернет были сделаны не для удовлетворения насущных потребностей всего человечества. Эти методы изобретали люди, работающие над конкретными, непонятными большинству научными задачами, а потом оказалось, что это прекрасно масштабируется на весь мир и изменяет жизнь всех.

Нужно расширять кругозор во всех областях. Иногда вы думаете о совершенно не связанных с вашей наукой вещах, и в голову приходят междисциплинарные идеи, как можно попытаться в вашей области применить то, что считается совершенно общеизвестным в других, или наоборот, как вы можете свои идеи предложить кому-то. Я был недавно впечатлен тем, как знания биологии используются для сохранения музейных экспонатов. Картины в Эрмитаже и других музеях поражаются бактериями и грибками, и с ними нужно бороться так, чтобы не повредить всю картину. Или если у вас стоит чучело редкого зверя в музее, то важно правильно защищать его от насекомых, которые его едят, и при этом сохранять возможность получать из него ДНК, потому что дихлофос ее повреждает.

У каждого исследователя не меньше десяти заповедей. Я поделюсь двумя. Самое главное правило — делайте то, что доставляет вам удовольствие. Если вас зажигает какая-то одна научная проблема, думайте над ней, идите именно в эту сторону. Второй совет — записывайте все ходы. Вы однозначно делаете в экспериментах массу ошибок, без этого не бывает. Но для того, чтобы потом не было больно за бесцельно проведенные за экспериментом дни и месяцы, вы должны вести лабораторный журнал и детально записывать все, что сделали. Это, наверное, не очень вдохновляющее правило, но практика показывает, что оно самое полезное.