Биосенсор измеряет концентрацию глутамина в режиме реального времени

С увеличением доли пожилого населения растет также интерес к ранней диагностике гериатрических заболеваний. Одним из индикаторов может служить уровень глутамина в крови и клетках — ученые обнаружили, что его концентрация значительно изменяется при таких заболеваниях, как рак, диабет и деменция. Для измерения уровня глутамина в крови корейские исследователи создали белковый сенсор, который позволит быстро и недорого измерять концентрации этого соединения в различных образцах.

Точная оценка концентрации глутамина затруднена из-за ограничений традиционных методов. В качестве альтернативы ученые предлагают использовать сенсор, состоящий из отдельных доменов глутаминсвязывающего белка. Принцип работы такого сенсора, названного Q-SHINE, основан на индуцированной лигандом димеризации. Система также содержала флуоресцентный или биолюминесцентный репортер (mCherry или нанолюциферазу). Он был разделен на два домена — это обеспечивало его функциональность только в случае димеризации глутаминсвязывающего белка.

Флуоресцентный сенсор глутамина продемонстрировал высокую чувствительность в диапазоне концентраций от сотен мкМ до мМ, что свидетельствует о его пригодности для измерения физиологических уровней глутамина (они обычно составляют 200–1400 мкМ в крови или раковых клетках и 1–3 мМ в тканях мозга). Сенсор тестировали также на биологических образцах — плазме крови или клетках, где он подтвердил свою эффективность. Q-SHINE позволяет напрямую определять содержание глутамина в биологических жидкостях — его чувствительность сопоставима со стандартными методами, а специфичность выше. Основанный на люциферазе вариант, подчеркивают исследователи, пригоден для измерения кинетики глутамина в живых клетках в режиме реального времени. Авторы заключают, что разработанный ими сенсор будет способствовать дальнейшему изучению метаболизма глутамина, в том числе в контексте различных заболеваний.

Добавить в избранное

Вам будет интересно

16.10.2024
586
0

Бельгийские и немецкие ученые детально исследовали, какие сорта пива привлекают дрозофил. Они провели химический анализ 250 сортов бельгийского пива, из которых отобрали 45 с наиболее сильно отличающимися ароматическими профилями. Эти 45 сортов затем предложили двум видам плодовых мушек — Drosophila melanogaster и Drosophila suzukii. Оказалось, что D. suzukii отдает предпочтение светлому пиву с интенсивным охмелением и трипелю (тройному элю), в то время как D. melanogaster предпочитает бурый и янтарный эль, а также фруктовые сорта верхнего сбраживания.

Анализ активности нейронов показал, что те или иные соединения, придающие пиву характерный аромат, вызывают видоспецифичную реакцию нейронов антеннальной доли мушек. Например, гераниол достаточно сильно активировал у D. melanogaster нейроны, отвечающие за реакцию на неприятный запах.

На первый взгляд анализ того, какое пиво предпочитают дрозофилы, может показаться немного странным. Однако пиво содержит сотни натуральных ароматических веществ, которые привлекают или отталкивают этих насекомых. Важно понимать, что D. melanogaster — безобидный модельный объект, а D. suzukii — сельскохозяйственный вредитель. Для видоспецифичного контроля вредителей можно использовать ароматические соединения, найденные учеными в пиве. «Наши эксперименты показывают, что некоторые растения, например, лавр и тимьян, можно применять в стратегических целях для отпугивания таких вредителей, как D. suzukii, от плодовых растений без применения химических агентов», — объясняет руководитель исследования, профессор Кевин Ферштрепен из Центра микробиологии в Лёвене. А вещества, привлекающие только D. suzukii, можно использовать как видоспецифичную приманку в ловушках для этих насекомых.

08.07.2024
1021
0

Моделирование иммунного ответа человека на гуманизированных мышах имеет ограничения, особенно это касается выработки антител. Авторы статьи в Nature Immunology задались целью улучшить такие модели и получили гуманизированную мышь с иммунной системой, которая отражает функционирование человеческого иммунитета.

Чтобы сконструировать такую животную модель, ученые пересадили CD34+ клетки пуповинной крови (гемопоэтические стволовые клетки) человека иммунодефицитным мышам, несущим мутацию KitW-41J (генетическая миелоабляция). После трансплантации животным вводили 17β-эстрадиол, чтобы стимулировать дифференцировку иммунных клеток. У таких мышей полноценно формировались B-клетки маргинальной зоны и герминального центра, фолликулярные Т-хелперы и нейтрофилы. Также у них развивались хорошо сформированные лимфатические узлы, лимфоидная ткань кишечника (включая Пейеровы бляшки) и эпителиальные клетки тимусной ткани. Кроме того, авторы статьи убедились в том, что у полученных мышей был разнообразный репертуар Т- и B-клеточных рецепторов. В их организме мог происходить полноценный гуморальный иммунный ответ, как зависящий от Т-клеток, так и независимый от них. Он сопровождался соматической гипермутацией, переключением классов, дифференцировкой плазматических клеток и B-клеток памяти.

После вакцинации флагеллином или мРНК COVID-19 у гуманизированных мышей появлялись нейтрализующие антитела к сальмонелле или к S-белку SARS-CoV-2, соответственно, а также повышался уровень человеческих цитокинов (APRIL, BAFF, TGF-β, IL-4 и IFN-γ). Инъекция пристана индуцировала у них аутоиммунную реакцию, характерную для волчанки. Полученная модельная система может послужить платформой для изучения иммунной системы человека, разработки вакцин и терапевтических препаратов.

04.07.2024
878
0

Исследования с использованием человеческих эмбрионов жестко регламентированы в большинстве стран, включая Великобританию, но до сих пор там не существовало правил, регулирующих манипуляции с моделями эмбрионов, которые были выращены in vitro из стволовых клеток. Опубликованный вчера документ под названием SCBEM Code of Practice (SCBEM — stem cell-based embryo model) разработан Кембриджским университетом и лондонской благотворительной организацией Progress Educational Trust (PET). Раннюю версию рассматривало более 50 исследователей из разных стран, их комментарии учтены в окончательном тексте.

SCBEM Code of Practice запрещает имплантировать модели эмбрионов, полученные из стволовых клеток, в матку живого человека или животного. При этом не введены ограничения на время, в течение которого эмбрион может развиваться в лабораторных условиях: исследовательские проекты должны сами установить ограничения на основе минимального времени, необходимого ученым. Для рассмотрения и утверждения проектов подобных исследований следует создавать специальные комитеты.

Документ не имеет законодательной силы, соблюдение предложенных правил является добровольным. Однако Сэнди Старр, заместитель директора PET, «уверен», что он будет принят исследовательским сообществом, а также спонсорами, издателями и регулирующими органами: «Для тех, кто не будет его соблюдать, окажется невозможным или сложным опубликоваться в авторитетном журнале, получать финансирование для своих исследований, и более того, эти люди столкнутся с презрением коллег».

В комментариях для Nature специалисты положительно оценили появление документа, регламентирующего эту важную область. «Мир пристально следит за развитием событий в Великобритании», — говорит Мисао Фудзита, биоэтик из Киотского университета в Японии.

05.04.2024
830
0

Срок жизни ядерной ДНК нейронов может быть таким же, как у организма в целом, а РНК, как правило, недолговечны, однако из всякого правила есть исключение. Авторы новой статьи в Science обнаружили, что долгоживущие РНК (LL-RNA) в клетках мозга мыши сохраняются и остаются функциональными более двух лет, то есть практически всю жизнь животного.

Исследователи метили РНК мышат 5-этинилуридином, что позволяло отслеживать конкретные молекулы длительное время. «К нашему удивлению, уже первые изображения показали присутствие долгоживущих РНК в различных типах клеток мозга. Нам пришлось дополнительно проанализировать данные, чтобы идентифицировать те, которые находятся в нервных клетках», — рассказывает один из руководителей работы Мартин Хетцер.

Долгоживущие РНК представляли собой смесь мРНК и некодирующих РНК, колокализованных в области гетерохроматина. За два с половиной года жизни мышей их концентрации снизились, но даже к концу этого срока они не исчезли. Исследователи получили in vitro модель мозга из стволовых клеток — предшественников нейронов и ингибировали в них экспрессию долгоживущих РНК, чтобы определить их функцию. ДНК в модифицированных клетках стала нестабильной, нарушилась архитектура гетерохроматина. Долгоживущие РНК, вероятно, вместе с неопознанными белками образуют стабильную структуру, которая каким-то образом взаимодействует с гетерохроматином, и этот процесс может быть необходим для обеспечения рекордной продолжительности жизни нервных клеток.

21.02.2024
1096
0

Гидрогели находят широкое применение в биомедицине — от доставки терапевтических агентов до матриц для регенерации тканей. Тем не менее, быстрое и прочное прикрепление гидрогелевых конструкций друг к другу остается нерешенной задачей. Один из способов склеивания предложили авторы статьи в PNAS — они использовали тонкие хитозановые пленки.

Существующие подходы к адгезии гидрогелей основаны на диффузии склеивающих агентов в жидкости и образовании ковалентных связей, и это требует длительного времени. Напротив, «сухая» адгезия основана на быстром поглощении жидкостей на границе гидрогель—гидрогель и работает практически мгновенно. Для создания адгезии между двумя альгинат-полиакриламидными гелями ученые применили сухие пленки хитозана. Эти пленки обеспечивали быстрое (менее чем за секунду) и прочное скрепление гидрогелей за счет нековалентных взаимодействий.

Исследователи также продемонстрировали несколько возможных применений такого склеивания гидрогелей. Они показали, что гидрогели можно закреплять на поверхностях при помощи хитозана — например, использовать их в качестве самоклеящихся повязок на поврежденный палец. Также гидрогели, поверхность которых покрыта тонкими хитозановыми пленками, авторы обернули вокруг разных органов и тканей, не приклеивая гидрогель к самой ткани. Таким способом они закрепили гидрогели на кишечнике, сухожилиях и периферических нервах. Как пояснил доктор Бенджамин Фридман, первый автор статьи, это может пригодиться для того, чтобы «изолировать ткани друг от друга во время операций, поскольку в противном случае могут образовываться фиброзные спайки».