Наука в лицах

Среди наших собеседников немало родившихся в городе на Неве. Но, как правило, во время блокады они были эвакуированы. Академик Сергей Георгиевич Инге-Вечтомов всю блокаду провел в родном городе. Он, как и многие другие, хорошо помнит времена гонений на генетику, а его учителями были Михаил Ефимович Лобашев и Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский. Сергей Георгиевич живет в Петербурге всю свою жизнь и никуда уезжать как не собирался, так и не собирается.

Академик Евгений Константинович Гинтер, научный руководитель Медико-генетического научного центра имени академика Н.П. Бочкова, пришел в науку не совсем обычным путем — из врачей-лечебников. Врачами были и его родители. Но увлекла генетика — наука опальная, запрещенная на тот момент, когда Евгений Константинович учился. Разговор о том, как удавалось познавать тонкости этой науки, как появилась и развивалась медицинская генетика.

Академик Владимир Алексеевич Гвоздев всю жизнь посвятил генетике, начиная с младших курсов биофака. Тогда «продажная девка империализма» была под запретом, в вузах вместо нее преподавали мичуринское учение, а юный Володя Гвоздев покупал в букинистическом магазине учебники по настоящей генетике и не испорченному ее отсутствием эволюционному учению — дарвинизму. Владимир Алексеевич рассказывает о том, как генетика в России начиналась заново, о Р.Б. Хесине, культуре клеток дрозофилы, первой встрече с piРНК и о многом другом.

Мы беседуем с членом-корреспондентом РАН Ильей Артемьевичем Захаровым-Гезехусом в трижды юбилейный для него год — 90 лет со дня рождения, 70 лет работы в генетике и 60 лет в институтах Академии наук. За это время прошла эпоха, и для генетики она была не просто трудной, но трагической. 

Академик Георгий Павлович Георгиев — возможно, самый авторитетный из ныне живущих молекулярных биологов. На него ссылаются все наши собеседники, его труды и сегодня в первых строках цитируемости. В 91 год Георгий Павлович сохраняет ясный ум и отменную память. А еще у него двое детей, и оба тоже молекулярные биологи, и тоже академики. 

Рибосома, молекулярная машина для производства белков в клетке, как известно, неисчерпаема. Схемы трансляции — синтеза белка на матричной РНК — вошли в школьные учебники, но детали этого процесса изучаются до сих пор. Об этом направлении молекулярной биологии и его истории рассказывает заведующий лабораторией регуляции белкового синтеза НИИ физико-химической биологии А.Н. Белозерского МГУ Иван Николаевич Шатский.

Все люди, о которых мы рассказываем в этой рубрике, совершенно удивительные. И все удивительны по-своему. Академик РАН Виктор Васильевич Малеев, советник директора ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора по научной работе, — человек большой скромности, обаяния, доброты и еще чувства юмора.

О музыке, химии, молекулярной биологии и больших данных, о рождении знаменитого Лабораторного корпуса А (ныне Институт Белозерского), о конгрессе с участием нобелиатов в Московском университете, о туннеле в рибосоме и многом другом.

Евгений Давидович Свердлов — о том, как он был строителем в Якутии и почему не стал физиком, о РНК-полимеразе, генно-инженерном интерфероне, вычитании геномов, противораковом препарате имени РАН и о том, как накормить человечество, не обижая природу.

Михаил Аркадьевич Островский, академик, заместитель академика-секретаря, руководитель секции физиологии Отделения физиологических наук РАН, Президент физиологического общества им. И.П. Павлова рассказывает о времени, о себе, о людях, с которыми шел по жизни, и о науке, которой занимается.

Раздел истории биологических и медицинских науки на портале PCR.NEWS открывают заметки Вадима Израилевича Агола о его работе в Институте по изучению полиомиелита Академии медицинских наук (сейчас ФНЦ исследований и разработки иммунобиологических препаратов имени М. П. Чумакова РАН).