Генетическая предрасположенность к психическим заболеваниям у матери связана с рисками для ребенка в перинатальный период

Способность правильно отреагировать на сенсорный стимул крайне важна для выживания. Но как мозг классифицирует запахи на приятные и отталкивающие? Этот вопрос исследовали авторы статьи в журнале Molecular Psychiatry.

Давно известно, что в эмоциональной реакции на аверсивные (неприятные) и привлекательные стимулы участвуют клетки базолатеральной миндалины (BLA). Ее возбуждающие нейроны экспрессируют дофаминовые рецепторы D1 и D2. Они кодируются генами Drd1 и Drd2 соответственно, однако роль Drd1⁺ или Drd2⁺ нейронов BLA в эмоциональных реакциях была неизвестна. Ученые проанализировали эту роль на мышиной модели. Изначально они ожидали, что один тип нейронов будет связан с положительной реакцией на запах, а другой c негативной, но оказалось, что оба типа клеток могут обуславливать ту и другую реакцию в зависимости от их положения в нейронном контуре.

В экспериментах исследователи совместили оптогенетику и поведенческие методы, обучая мышей ассоциировать нейтральный запах с негативным стимулом (удар током по лапам). Выяснилось, что Drd1⁺ или Drd2⁺ нейроны формируют параллельные пути, каждый из которых вносит свой вклад в негативную ассоциацию с конкретным запахом. Теперь исследователи задаются вопросом, могут ли эти пути меняться у людей, страдающих тревожным расстройством, — базолатеральная миндалина также играет в нем ключевую роль, а аномальная реакция на запахи является одной из отличительных черт.

Связь кишечной микробиоты с депрессивными состояниями изучается все активнее. Теперь ученые из Китая и США обнаружили ассоциацию между депрессией и разнообразием микробиома ротовой полости — второго по величине микробного сообщества организма после кишечника.

Авторы статьи в BMC Oral Health провели кросс-секционный анализ по данным Национального исследования здоровья и питания (NHANES, 2009–2012 годы). В него включили 15 018 участников средним возрастом около 42 лет. У них профилировали микробиом ротовой полости при помощи секвенирования генов 16S рибосомальной РНК. По этим данным ученые оценивали альфа- и бета-разнообразие микробного сообщества (видовое разнообразие в нем самом и по сравнению с другими микробиомами). Также исследователи оценили выраженность депрессивных симптомов у участников по шкале PHQ-9. Оказалось, что альфа-разнообразие отрицательно коррелировало с депрессией, то есть интенсивность депрессивных проявлений была связана с низким разнообразием микроорганизмов во рту. Механизмы, объясняющие такую связь, еще предстоит выявить.

Память о пережитом страхе лежит в основе посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), особенно когда нейтральные сигналы получают негативную эмоциональную окраску. ПТСР чаще развивается у женщин, и справиться с ним может быть очень трудно. Ученые из Испании показали, что Осанетант (Osanetant), селективный блокатор рецептора нейрокинина 3 (Nk3R), подавляет консолидацию памяти о страхе у самок мышей. Nk3R является частью пути тахикинина 2 (Tac2), участвующего в регуляции эмоций.

Самок мышей иммобилизировали, вызывая у них сильный стресс. Через 30 минут после этого мышам вводили Осанетант (5 мг на кг), через шесть дней вырабатывали у них условный рефлекс в связи с переживанием страха, а еще через 24 часа проверяли, как мыши отреагируют на сигнал. Мыши, получившие препарат, реже замирали, что говорит о нарушении консолидации памяти о страхе.

Интересно, что в ранней работе самки мышей, не подвергавшиеся иммобилизации и получившие Осанетант, напротив, чаще замирали при сигнале, что говорит об усилении консолидации памяти о страхе. Авторы предположили, что иммобилизация — очень сильный стрессор, который вызывает нейронные изменения, не наблюдаемые, когда мыши вырабатывают условный рефлекс без предварительного воздействия стресса, и это может объяснить различный эффект препарата.

Дефицит кофактора молибдена (MoCD) — очень редкое аутосомно-рецессивное заболевание, которое проявляется в первые часы или дни жизни и часто бывает смертельным. Из-за недостатка кофактора молибдена не работают такие ферменты, как сульфитоксидаза, в результате накапливается токсичный сульфит и другие метаболиты, что приводит к необратимому повреждению мозга, эпилептическим припадкам и гибели в течение нескольких месяцев. Самый распространенный среди MoCD тип А встречается у одного ребенка из 200 000–500 000, однако считается, что случаев может быть больше. Раньше лечение было только симптоматическим, но международная группа ученых  подтвердила, что препарат фосденоптерин/rcPMP снижает риск гибели и защищает мозг от повреждения. rcPMP — это синтетическая форма циклического пираноптеринмонофосфата, прекурсора кофактора молибдена.

Из-за редкости заболевания тяжело провести полноценное клиническое исследование. Эффективность препарата была продемонстрирована на мышах еще в 2004 году, а первый пациент получил его в 2008-м. В новой работе подводится итог трех долговременных исследований, в которых состояние 14 пациентов, получавших фосденоптерин/rcPMP, сравнивали с 36 историческими контролями. Под действием препарата биомаркеры заболевания (S-сульфоцистеин и ксантин в моче) нормализовались. Через 12 месяцев в группе, получавшей препарат, 43% детей могли самостоятельно сидеть, 44% находились на амбулаторном лечении, 57% могли есть. Некоторые пациенты могли ходить. Лучше был исход у тех детей, которые начали получать препарат в течение первых 14 дней после рождения. Побочные эффекты были умеренными и не привели к прекращению терапии.

Фосденоптерин/rcPMP одобрен в США и Евросоюзе для лечения MoCD типа А. Он носит название NULIBRY, правами на него обладает Sentynyl Therapeutics, ранней разработкой терапии занималась компания Colbourne Pharmaceuticals, клинические испытание оплатила Origin Biosciences. Первый автор статьи Гюнтер Шварц — член консультативного совета первой компании и основатель второй. Еще два автора имеют конфликты интересов.