Как научить кораллы выживать в теплой воде

Состояние, когда человек не может получать удовольствие от музыки, хотя на другие стимулы реагирует нормально, называется «музыкальная ангедония». Авторы обзора Trends in Cognitive Sciences проанализировали, какие механизмы лежат в его основе.

Музыкальную ангедонию выявляли с помощью Барселонского опросника музыкального вознаграждения (BMRQ; опросник на английском языке доступен по ссылке). Он оценивает пять различных способов, которыми музыка может приносить удовлетворение: эмоциональный отклик, регуляция настроения, средство установления социальных связей, сенсомоторное воздействие (например, танцы), и ценность поиска новой музыки. Люди с музыкальной ангедонией обычно имеют низкие показатели по всем пяти аспектам BMRQ.

Поведенческий анализ и измерение активности мозга указали на то, что музыкальная ангедония обусловлена слабой связью между восприятием звуковых сигналов и нейронными цепями вознаграждения, причем по отдельности эти области мозга работают нормально. Из-за этого люди способны воспринимать музыку, но не получать от нее удовольствие. Данные фМРТ это подтверждают — при прослушивании музыки у людей с музыкальной ангедонией снижена активность системы вознаграждения в мозге, но она нормально активируется другими положительными стимулами.

Авторы обзора рассчитывают, что подробное понимание механизма, вызывающего ангедонию только к конкретному стимулу, поможет выявить другие различия в том, как люди испытывают удовольствие и радость и как теряют к этому способность при заболеваниях.

Чашка кофе ночью, чтобы пережить ночную смену и сохранить концентрацию внимания, может привести к утрате осторожности — к такому выводу пришли авторы статьи в iScience. Они показали на дрозофилах, что потребление кофеина в ночное время нарушает ингибиторный контроль и способствует импульсивному поведению.

Ученые оценивали поведение плодовых мушек в некомфортных условиях — под действием сильного потока воздуха. В норме мушки останавливаются, почувствовав его, однако те насекомые, которым давали кофеин ночью, частично утрачивали способность замирать и пытались лететь даже в таких условиях. Авторы пришли к выводу, что наблюдали именно импульсивное поведение, а не гиперактивность или бессонницу — скорость передвижения дрозофил не менялась, а депривация сна посредством световой или механической стимуляции не приводила к подобному эффекту.

Примечательно, что употребленный днем кофеин не нарушал ингибиторный контроль движения — это указывает на роль циркадных ритмов в реакции организма на этот стимулятор. Дальнейший анализ выявил механизм — ключевую роль в нем играет дофаминовый сигналинг через рецептор дофамина D1, — а также показал, что самки были чувствительнее к ночному воздействию кофеина, чем самцы.

Спорная статья была опубликована в 2010 году. Фелиса Волф-Саймон из Геологической службы США, работая по гранту NASA, вместе с коллегами выделила из образцов калифорнийского озера Моно, вода которого содержит высокие концентрации мышьяка, бактерию, получившую наименование GFAJ-1. Анализ гена рибосомной 16S РНК показал, что она принадлежит к роду Halomonas, однако авторы статьи в Science сообщали, что в ее ДНК вместо фосфатов якобы содержатся арсенаты AsO₄^3–. Этот сенсационный результат сразу же был подвергнут жесткой критике. В частности, канадский микробиолог Розмэри Редфилд исследовала культуру GFAJ-1 и убедительно доказала, что мышьяка в ДНК бактерии нет.

Тем не менее статью отозвали  только сейчас. Главный редактор Science Холден Торп объясняет, что в те годы журнал отзывал в основном статьи, нарушающие этические нормы, однако сейчас могут быть отозваны и статьи, основные выводы которых не подтверждаются экспериментами. Это формальное действие особенно важно в связи с ростом популярности инструментов на основе ИИ.

Авторы статьи заявили, что  считают отзыв необоснованным: «Хотя наша работа могла быть написана и обсуждена более тщательно, мы считаем верными представленные данные».

В феврале 2025 года The New York Times опубликовала статью о Фелисе Волф-Саймон, карьера которой сильно пострадала после истории с мышьяковой ДНК: сейчас она получила краткосрочное финансирование для проведения новых исследований. После этого полемика вокруг статьи 2010 года возобновилась.

Пшеница — вторая по значимости зерновая культура в мире, обеспечивающая питательными веществами население планеты. Австралийские ученые проверили один из способов повысить концентрацию и биодоступность основных микроэлементов в зернах пшеницы — они показали, что этому способствуют арбускулярные микоризные грибки.

Исследователи выращивали различные виды пшеницы с микоризным грибком Rhizophagus irregularis и без него. Они обнаружили, что при инокуляции грибком у пшеницы развивались более крупные зерна, а содержание фосфора и цинка было повышено. Уровень фитата — основной формы запасания фосфора в зернах, которая также может ингибировать поглощение цинка, — при этом не менялся. Ученые заключают, что арбускулярные микоризные грибки могут способствовать повышению питательной ценности пшеницы, однако их практическое применение нуждается в более детальном исследовании.

Мелкие эктотермные организмы особенно уязвимы к перепадам температуры, но эта уязвимость компенсируется разнообразием поведенческих адаптаций. Ученые из Германии и Швейцарии исследовали эволюцию форм поведения, связанного с температурой, на дрозофилах.

Исследователи проанализировали почти 2,5 тысячи личинок плодовых мушек восьми видов. Взрослые особи некоторых из них обитают при более высоких температурах (пустынный вид Drosophila mojavensis предпочитает температуру 27,9°C и выше), некоторые — при более низких (комфортная температура для альпийской дрозофилы D. nigrosparsa — около 10,4°C).

Ученые имитировали «температурный ландшафт» на специальной тепловой арене размером 17 × 17 см, на которой создали градиенты температур в безопасном для личинок диапазоне. Отслеживание перемещения личинок выявило значительные различия в температурных предпочтениях, которые соотносились с предпочтениями взрослых мух. Судя по результатам моделирования, эти различия обусловлены тем, что одни виды активнее избегают холода, а другие — тепла, но чувствительность к температурам сохраняется примерно на одном уровне у всех дрозофил. Выявленная адаптация поведения к условиям дает понимание эволюции сенсорных систем и позволяет предполагать, как те или иные виды могут реагировать на глобальные изменения климата.