Новое антибактериальное покрытие предотвращает адгезию клеток

Состояние, когда человек не может получать удовольствие от музыки, хотя на другие стимулы реагирует нормально, называется «музыкальная ангедония». Авторы обзора Trends in Cognitive Sciences проанализировали, какие механизмы лежат в его основе.

Музыкальную ангедонию выявляли с помощью Барселонского опросника музыкального вознаграждения (BMRQ; опросник на английском языке доступен по ссылке). Он оценивает пять различных способов, которыми музыка может приносить удовлетворение: эмоциональный отклик, регуляция настроения, средство установления социальных связей, сенсомоторное воздействие (например, танцы), и ценность поиска новой музыки. Люди с музыкальной ангедонией обычно имеют низкие показатели по всем пяти аспектам BMRQ.

Поведенческий анализ и измерение активности мозга указали на то, что музыкальная ангедония обусловлена слабой связью между восприятием звуковых сигналов и нейронными цепями вознаграждения, причем по отдельности эти области мозга работают нормально. Из-за этого люди способны воспринимать музыку, но не получать от нее удовольствие. Данные фМРТ это подтверждают — при прослушивании музыки у людей с музыкальной ангедонией снижена активность системы вознаграждения в мозге, но она нормально активируется другими положительными стимулами.

Авторы обзора рассчитывают, что подробное понимание механизма, вызывающего ангедонию только к конкретному стимулу, поможет выявить другие различия в том, как люди испытывают удовольствие и радость и как теряют к этому способность при заболеваниях.

Чашка кофе ночью, чтобы пережить ночную смену и сохранить концентрацию внимания, может привести к утрате осторожности — к такому выводу пришли авторы статьи в iScience. Они показали на дрозофилах, что потребление кофеина в ночное время нарушает ингибиторный контроль и способствует импульсивному поведению.

Ученые оценивали поведение плодовых мушек в некомфортных условиях — под действием сильного потока воздуха. В норме мушки останавливаются, почувствовав его, однако те насекомые, которым давали кофеин ночью, частично утрачивали способность замирать и пытались лететь даже в таких условиях. Авторы пришли к выводу, что наблюдали именно импульсивное поведение, а не гиперактивность или бессонницу — скорость передвижения дрозофил не менялась, а депривация сна посредством световой или механической стимуляции не приводила к подобному эффекту.

Примечательно, что употребленный днем кофеин не нарушал ингибиторный контроль движения — это указывает на роль циркадных ритмов в реакции организма на этот стимулятор. Дальнейший анализ выявил механизм — ключевую роль в нем играет дофаминовый сигналинг через рецептор дофамина D1, — а также показал, что самки были чувствительнее к ночному воздействию кофеина, чем самцы.

Спорная статья была опубликована в 2010 году. Фелиса Волф-Саймон из Геологической службы США, работая по гранту NASA, вместе с коллегами выделила из образцов калифорнийского озера Моно, вода которого содержит высокие концентрации мышьяка, бактерию, получившую наименование GFAJ-1. Анализ гена рибосомной 16S РНК показал, что она принадлежит к роду Halomonas, однако авторы статьи в Science сообщали, что в ее ДНК вместо фосфатов якобы содержатся арсенаты AsO₄^3–. Этот сенсационный результат сразу же был подвергнут жесткой критике. В частности, канадский микробиолог Розмэри Редфилд исследовала культуру GFAJ-1 и убедительно доказала, что мышьяка в ДНК бактерии нет.

Тем не менее статью отозвали  только сейчас. Главный редактор Science Холден Торп объясняет, что в те годы журнал отзывал в основном статьи, нарушающие этические нормы, однако сейчас могут быть отозваны и статьи, основные выводы которых не подтверждаются экспериментами. Это формальное действие особенно важно в связи с ростом популярности инструментов на основе ИИ.

Авторы статьи заявили, что  считают отзыв необоснованным: «Хотя наша работа могла быть написана и обсуждена более тщательно, мы считаем верными представленные данные».

В феврале 2025 года The New York Times опубликовала статью о Фелисе Волф-Саймон, карьера которой сильно пострадала после истории с мышьяковой ДНК: сейчас она получила краткосрочное финансирование для проведения новых исследований. После этого полемика вокруг статьи 2010 года возобновилась.

Пшеница — вторая по значимости зерновая культура в мире, обеспечивающая питательными веществами население планеты. Австралийские ученые проверили один из способов повысить концентрацию и биодоступность основных микроэлементов в зернах пшеницы — они показали, что этому способствуют арбускулярные микоризные грибки.

Исследователи выращивали различные виды пшеницы с микоризным грибком Rhizophagus irregularis и без него. Они обнаружили, что при инокуляции грибком у пшеницы развивались более крупные зерна, а содержание фосфора и цинка было повышено. Уровень фитата — основной формы запасания фосфора в зернах, которая также может ингибировать поглощение цинка, — при этом не менялся. Ученые заключают, что арбускулярные микоризные грибки могут способствовать повышению питательной ценности пшеницы, однако их практическое применение нуждается в более детальном исследовании.

Мелкие эктотермные организмы особенно уязвимы к перепадам температуры, но эта уязвимость компенсируется разнообразием поведенческих адаптаций. Ученые из Германии и Швейцарии исследовали эволюцию форм поведения, связанного с температурой, на дрозофилах.

Исследователи проанализировали почти 2,5 тысячи личинок плодовых мушек восьми видов. Взрослые особи некоторых из них обитают при более высоких температурах (пустынный вид Drosophila mojavensis предпочитает температуру 27,9°C и выше), некоторые — при более низких (комфортная температура для альпийской дрозофилы D. nigrosparsa — около 10,4°C).

Ученые имитировали «температурный ландшафт» на специальной тепловой арене размером 17 × 17 см, на которой создали градиенты температур в безопасном для личинок диапазоне. Отслеживание перемещения личинок выявило значительные различия в температурных предпочтениях, которые соотносились с предпочтениями взрослых мух. Судя по результатам моделирования, эти различия обусловлены тем, что одни виды активнее избегают холода, а другие — тепла, но чувствительность к температурам сохраняется примерно на одном уровне у всех дрозофил. Выявленная адаптация поведения к условиям дает понимание эволюции сенсорных систем и позволяет предполагать, как те или иные виды могут реагировать на глобальные изменения климата.