Конгресс лабораторной медицины: «Онкология 360°»

Как и годом ранее, РДС объединил на своей площадке РКЛМ, V Итоговую конференцию Московского регионального отделения Российского общества рентгенологов и радиологов «Лучевая диагностика: междисциплинарное взаимодействие» и IX Международный форум «MIR-2021. Менеджмент в медицине». Параллельно с докладами и симпозиумами первого дня открыло выставка, где компании-участники продемонстрировали последние новинки индустрии. Как и в прошлые годы, выставочное пространство представляет собой город Диагнополис — с проспектами, улицами и площадями, названными в честь выдающихся деятелей науки и медицины, на которых разместились гостеприимные «дома» экспонентов.

Конгресс открыла пленарная сессия «Онкология 360°», где ведущие эксперты обсудили проблемы современной онкодиагностики.

Академик РАН Николай Кушлинский, заведующий лабораторией клинической биохимии НМИЦ онкологии им. Н.Н. Блохина, напомнил, что согласно прогнозам в 2030 году может быть зарегистрировано более 20 млн новых случаев онкозаболеваний, в 2040 году — почти 30 млн. Противостоять этой угрозе могла бы ранняя диагностика рака. Без развития диагностики невозможно персонализированная медицина в онкологии.

Выявление онкомаркеров может служить разным целям: диагностика заболевания, оценка прогноза, поиск мишеней для терапии, мониторинг рецидивов и наблюдение за функциональным состоянием органом и систем. Николай Кушлинский перечислил основные вехи открытия и исследования онкомаркеров. Дуглас Ханахан и Роберт Вейнберг в 2000 году выделили основные свойства опухолей (hallmarks of cancer) — характерные повреждения сигнальных путей, которые и превращают нормальную клетку в раковую. Представление об этом помогло и в поиске онкомаркеров. Впрочем, первые из них были открыты намного раньше: так, еще в 60-е группа Гарри Абелева в Институте Гамалеи открыла альфа-фетопротеин, эмбриональный белок, синтезируемый клетками рака печени. Английский врач и химик Генри Бенс-Джонс открыл маркер миеломы — аномальный белок в моче, названный его именем, — еще в 1847 году. Но, разумеется, это не были маркеры для ранней диагностики.

Среди наиболее значимых маркеров — рецепторы стероидных гормонов при раке молочной железы, рецепторы эпидермального фактора роста, история которых связана с теорией опухолевого ангиогенеза о невозможности развития опухоли без ее васкуляризации, маркеры, связанные с метастазированием. Сегодня существуют маркеры и препараты, ориентированные на каждое из свойств опухолей, выделенных Ханаханом и Вейнбергом.

В последнее время резко выросло количество опасных нейроэндокринных опухолей (разнародная группа опухолей, развившихся из нейроэндокринных клеток) — «просто вал пациентов», сказал Николай Кушлинский. Идет активное изучение их биомаркеров — серотонина, хромогранина А, гастрина.

Павел Румянцев, заместитель главного врача Группы клиник «СОГАЗ-Медицина» (Санкт-Петербург) сделал сообщение о визуализации и тераностике в современной онкологии. Под тераностикой понимают использование одного и того же препарата для визуализации новообразования и терапии. Но тесная взаимосвязь между диагностикой и терапией на самом деле намного сложнее. Еще Гиппократ говорил: «хорошая диагностика — хорошее лечение». когда мы видим, что лечим, и лечим, что видим, результат ожидаемо улучшается. Вероятно, те же нейроэндокринные опухоли были и раньше, просто их не умели отличать от других, заметил Павел Румянцев.

Для дальнейшего развития диагностических методов необходимо взаимодействие различных направлений, коммуникация профессионалов в разных областях. Современному врачу требуется множество компетенций; «мне нужно пять сертификатов, чтобы заниматься онкологией и ядерной медициной», сказал докладчик. И требования постоянно будут возрастать, поэтому необходимо модернизировать систему медицинского образования, командную работу, как внутри коллектива, так и между коллективами.

Будущее диагностики за технологиями искусственного интеллекта, но «у плохого учителя не может быть хорошего ученика». Чтобы ИИ помог совершить прорыв в медицине, необходимо наладить его обучение и преодолеть недоверие врачей к «компьютерам». Вероятно, недоверие уменьшится, если специалисты будут сами обучать ИИ и валидировать его работу.

Дальнейшее обсуждение не раз возвращалось к теме искусственного интеллекта в диагностике: что делать с его ошибками и не придется ли специалистам когда-нибудь разрабатывать профстандарт для ИИ. Отвечая на вопрос о примерах практического использования ИИ, существующих уже сейчас, Павел Румянцев рассказал о международном проекте по кожным заболеваниям, который объединил практикующих врачей по всему миру. Участник проекта может отослать фотографию пораженного участка кожи и получить заключение панели экспертов. Есть подобные же проекты для КТ и УЗИ. Возможность подстраховаться особенно важна для молодых врачей. Но главное, таким образом накапливаются валидированные данные, бесценный материал для обучение ИИ.

Решение всегда принимает врач, подчеркнул Румянцев. Нас же не пугает помощь компьютера при вождении автомобиля, не следует бояться и вмешательства ИИ в медицине. Если задача обучения и применения ИИ не будет решена, «нас завалит большими данными».

Обсуждалась также проблема скрининговых тестов, работа с пациентами в плане ранней диагностики. Все чаще к онкологами приходят люди, которых протестировали с помощью панели онкомаркеров, зачастую избыточно большой, нашли что-то подозрительное, и они требуют, чтобы им ответили, какое у них онкозаболевание. Чтобы возможности раннего тестирования использовались адекватно, необходимо заняться образованием как пациентов, так и врачей.

С другой стороны, например, стоматологи могли бы оказать бесценную помощь в выявлении раков головы и шеи, если бы знали, на что обращать внимание. Сообщество должно определить, каких функций недостает тем или иным специалистам, и «погрузить» эти функции в профстандарт, модернизировать образование медицинских работников.