Егор Плотников: «Основная моя цель – поддержать и удержать тот коллектив, который я за последние годы создал»

Текст создан в рамках проекта «Завлабы»: редакция PCR.NEWS задает вопросы руководителям лабораторий, отделов и научных групп. Что бы вы сделали, если бы были всемогущи? Как должен выглядеть идеальный мир через 50 лет? Что вам не дает покоя? Какому главному правилу вы можете научить начинающих исследователей? И так далее.

Мы исследовали влияние лактата на нейронные астроциты. Лактат — это продукт гликолиза, и мы показали, что он определенным образом оказывает защитный эффект, хотя обычно считается, что лактат вреден для организма. Мы совершенно случайно обнаружили удивительную вещь. Обычно лактат вызывает подъем кальция, и это считается вредным для клетки событием — дальше вызывается апоптоз. Но самое интересное, что этот кальций осциллирует — его концентрация то повышается, то падает, и это по-разному происходит в разных клетках. Одна и та же культура астроцитов, но при этом разные клетки реагируют по-разному. Аналогично тому, как одни люди при эпидемии инфекционного заболевания совершенно устойчивы, несмотря на то, что нахватали кучу вирусов, а другие моментально заболевают. Такую гетерогенность интересно изучать дальше, потому что открываются возможности понять, почему одни клетки устойчивы к этому, а другие моментально впадают в патологическое повышение кальция. Мы увидели это впервые, и неизвестно, чем это опосредовано, есть только идеи.

Гордость вызывало другое: мы занимаемся изучением эффектов ограничения калорийности питания при ишемических патологиях, в том числе патологиях почки. Есть проблема гентамициновой нефротоксичности: когда людей лечат антибиотиком гентамицином, у них часто страдают почки — это ограничение для использования этого антибиотика у детей и беременных. Когда вы крысам даете большие дозы гентамицина, у них возникает почечная недостаточность. Удивительным образом, когда мы ограничили калорийность питания таким модельным крысам в течение месяца, их почка «защитились» практически полностью. Обычно хорошим эффектом считается около 30 % защиты по какому-то из параметров. Например, при почечной недостаточности происходит повышение креатинина в крови или моче в пять раз. Если его уровень упадет хотя бы на 30 %, это очень хорошо — значит, вещество оказывает защитный эффект. А в нашем случае он упал почти до контрольных значений. Очень радостно, когда видишь такие результаты.

Была яркая работа, сильно меня впечатлившая. Это немного из другой области, но моя лаборатория тоже когда-то этим занималась. Люди показали, что когда развивается опухоль в мозге, многие лекарственные препараты, нацеленные на то, чтобы ее убить, убивают ее митохондрии. На митохондриях завязано множество сигнальных путей, поэтому такие лекарства сильнее повреждают эту органеллу, и тогда опухолевая клетка погибает. И оказалось, что опухолевые клетки глиомы «воруют» митохондрии у здоровых клеток мозга. (Продолжение темы на PCR.NEWS.) Вы пытаетесь убить опухоль, убивая ее митохондрии, а она просто забирает через межклеточные контакты митохондрии у здоровых соседних клеток и таким образом восстанавливает себя.

Проблема в организации науки, которая видится мне на данном этапе, — это анализ и обнародование отрицательных результатов. Я вижу, что все наше научное сообщество страдает от скрывания отрицательных результатов. На один положительный результат идет десять отрицательных. Как итог, много ученых работает «по кругу», повторяя фактически одно и то же, выполняя эксперименты, которые можно было бы не делать. Просто потому, что не знают, что люди уже это сделали, поскольку за отрицательный результат не дают гранты и не платят.

Но я не вижу с точки зрения менеджерских подходов адекватного способа решения. Тут нужен какой-то экстремально «всемогущественный» подход. Скорее это системная проблема, потому что с точки зрения менеджера непонятно, как оценить отрицательный результат. Когда мне, как руководителю лаборатории, приносят отрицательный результат, первое, что я говорю: «А почему же ты такое получил?» И только после пятого-десятого раза, когда так получается, что ни делай, с кем ни советуйся, — да, мы задумываемся и начинаем говорить, что тут действительно что-то не так. Поэтому это невозможно стимулировать — потому что пойдет вал действительно некачественно сделанных работ. И как это решить, я не знаю. Зачастую, когда мне ребята предлагают что-то сделать, смотрят в PubMed, говорят: «Вот! Никто про это еще не публиковал!» Я говорю, что если это еще никто не публиковал, а вы придумали, то наверняка это уже кто-то придумывал и, значит, там что-то не получилось у людей.

Основная моя цель — поддержать и удержать тот коллектив, который я за последние годы создал. Поддержать финансово, идейно, морально — чтобы не дать им вымереть от чрезмерной работы и не дать им расслабиться и почивать на лаврах. Мне кажется, что я собрал очень хороший коллектив и уже немного приспособился к нынешним условиям в российской науке. Чтобы не уходить в систему «публикация ради публикации», без прямого интереса к тому, что делаешь. Мне кажется, что у меня здесь есть баланс. Удержать этот баланс в коллективе — это моя главная задача на ближайшие годы. А наука в таком коллективе приложится, идеи и прочее всегда будут.

Очевидно, что моя наука не будет сильно менять мир. Мир изменят технологии искусственного интеллекта. С точки зрения моей науки, это прежде всего персонализированная медицина, про это много говорят, термин уже заезженный. Тем не менее это ровно то, с чего я начал разговор. Может быть, с помощью технологий нейросетей мы научимся анализировать большие данные так, чтобы лечить болезнь у конкретного человека. Любая болезнь очень гетерогенна, у каждого человека она протекает по-своему.

Самое главное правило о том, как сделать карьеру, лежит как раз в области менеджмента науки. Прозвучит довольно банально: нужно поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Несмотря на то, что наука очень широка, в человеческом отношении это довольно маленький мир, поэтому всем начинающим ученым я советую прежде всего ориентироваться на то, что этот мир маленький, и лучше не пытаться свои личные интересы в данный момент ставить над интересами окружающих людей. Делая карьеру, вы должны понимать, что человек, которого вы сейчас, преследуя сиюминутные интересы, как-то подставили или обидели, через пару лет может оказаться рецензентом вашего гранта или статьи. И то же самое касается руководителей — если вы ставите свои интересы как руководителя значительно выше интересов ваших подчиненных, то это может вам потом аукнуться. А если вы чуть-чуть вложитесь в аспиранта-сотрудника, поддержите его, чтобы у него не опускались руки, то в будущем, возможно, он станет значимой единицей вашей лаборатории.

 

Беседовал Расул Табиев

Добавить в избранное