Прямое участие дофамина в эффекте плацебо не подтвердилось

Эффект плацебо — это улучшение состояние больного после приема препарата-«пустышки» (то есть без действующего вещества), в который пациент верит как в эффективное средство. Сила воздействия плацебо различается в зависимости от контекста, предыдущего опыта и ожиданий относительно лечения. Лучше всего изучена плацебо-анальгезия (ПА), т. е. облегчение боли после введения инертного препарата и/или ожидания введения сильного анальгетического вещества.

Системы мозга и нейрохимические пути, лежащие в основе ПА, интенсивно изучаются в течении последних 20 лет. На нейрохимическом уровне было показано, что решающую роль в ПА играет эндогенная опиоидная система, однако ни вовлечение нисходящих путей модуляции боли, ни вовлечение опиоидов не могут до сих пор полностью объяснить ее эффект. Также начинает проясняться роль неопиоидных нейротрансмиттеров в плацебо-анальгезии. Ранее было показано увеличение дофаминового сигналинга при ПА, причем сила эффекта была пропорциональна силе сигнала. Также показана связь силы ПА с личностными чертами, опосредованными дофамином. Однако механизмы влияния дофамина на ПА остаются малоизученными. Теперь же ученые из Германии проанализировали вклад этого нейромедиатора с плацебо-анальгезией.

Исследователи пригласили 168 добровольцев, которых распределили по трем группам. Одна получала сульпирид (агонист дофаминового рецептора), другая — леводопу (предшественник дофамина), третья — маннит (в качестве плацебо).

На эксперименты отвели три отдельных дня. В первый день выявляли субъективные уровни болевой чувствительности участников, соответствующие 40, 60 и 80 баллам по визуально-аналоговой шкале (где 0 — отсутствие боли, а 100 — невыносимая боль). На второй и восьмой день проводились сами тесты по определению ПА.

Плацебо-лечение состояло в нанесении фармакологически инертного «обезболивающего» крема (испытуемым говорили, что он содержит лидокаин). Его наносили на один из пяти выбранных участков кожи, еще на один наносили контрольный крем (участник знал, что этот крем не обладает обезболивающим эффектом). Прием препаратов, влияющих на дофаминовый сигналинг, проводился таким образом, чтобы максимум концентрации препаратов в крови был достигнут в самом начале первого дня исследования; на данном этапе проводилось двойное ослепление эксперимента (к какой группе принадлежит участник, не знали ни он сам, ни экспериментатор).

В первый день исследования не было выявлено значимой разницы в болевой чувствительности между группами испытуемых, что указывает на отсутствие немедленных анальгетических или гипералгезических эффектов у исследуемых препаратов. Также участники исследования не заметили разницы между уровнем боли на участке, на который наносили плацебо-крем и участке, на который наносили контрольный крем. При этом уровни леводопы и пролактина в сыворотке крови подтвердили фармакологическое действие принимаемых препаратов.

Во время второго теста у всех участников исследования наблюдался высокий уровень ПА независимо от воздействия препарата. Различий в оценках боли между группами, принимавшими лекарства, не было. Также не наблюдалось различий в восприятии боли на восьмой день эксперимента, причем ПА не зависела ни от пола испытуемых, ни от их ожиданий от лечения.

Таким образом, проведенное исследование не подтвердило прямой роли дофамина в плацебо-анальгезии. Авторы подчеркивают: «Будущие усилия по углублению понимания дофаминергических механизмов для модуляции ответа на лечение боли должны учитывать несомненно сложное участие дофаминергической нейротрансмиссии в боли и ее модуляции».

Альтернативный сигнальный путь облегчает боль даже при толерантности к опиоидам