Вакцины против коронавируса в России: совместимы ли скорость и безопасность

Вакцины против нового коронавируса, которые разрабатывает биотехнологическая компания BIOCAD, Всемирная организация здравоохранения включила в перечень перспективных. Кроме того, компания организует клинические испытания вакцин, которые создаются в ГНЦ «Вектор» и также входят в этот перечень. На вопросы PCR.news отвечает Анна Владимирова, директор департамента научного развития BIOCAD.

Анна, расскажите про ваше партнерство с «Вектором» по созданию вакцины против вируса SARS-CoV-2. И о том, что собой представляет эта вакцина.

Мы заключили соглашение с центром «Вектор» по разработке вакцины против SARS-CoV-2. В этом соглашении BIOCAD выступает как индустриальный партнер. Это означает, что мы осуществляем разработку и масштабирование технологии получения готовой лекарственной формы, участвуем в проведении доклинических исследований, клинических исследований и, в случае успешной регистрации, компания будет осуществлять производство.

Вакцина rVSV, о которой мы сейчас говорим, создана на основе вектора вируса везикулярного стоматита – это довольно стандартная платформа, она хорошо себя зарекомендовала. Вирус везикулярного стоматита здесь используется в качестве транспортного средства для доставки наших генов интереса. В данном случае это участок генома SARS-CoV-2, последовательность, кодирующая фрагмент S-белка. Экспрессия этого белка в организме человека будет, предположительно, вызывать формирование специфического иммунитета к SARS-CoV-2.

Вакцина прошла стадию доклинических исследований?

В «Векторе» в серии предварительных лабораторных испытаний прототипов вакцин на животных были исследованы показатели иммуногенности и протективности. Испытания проводились на стандартных группах животных — это мыши, приматы, хорьки. У вакцинированных животных наблюдали вируснейтрализующую активность сывороток крови, что позволяет надеяться на эффективность вакцины. Но полномасштабные доклинические исследования еще не завершены, и каких-то однозначных выводов делать мы не можем.

BIOCAD уже занимается производством опытно-промышленных серий вакцины?

Последние недели мы занимались отработкой технологии получения готовой лекарственной формы. Важно понимать, что речь идет о масштабированной технологии, которая в будущем, в случае успешной регистрации и выходе на производственные масштабы, позволит получать десятки миллионов доз. Сейчас для окончания доклинических и проведения клинических исследований нам нужны десятки-сотни доз.

Что касается клинических исследований, вы сами составляете их протокол? Какие медицинские организации будут в них участвовать?

Да, протокол мы разрабатываем сами, при этом постоянно консультируемся с регулятором и с экспертным сообществом. У нас в компании существует свой отдел медицинских экспертов, профессионалов в этой области, у нас накоплен большой опыт проведения клинических исследований и имеется своя база. Что касается участников, то пока я не могу раскрыть эту информацию, поскольку финальный список еще не утвержден Минздравом.

Когда вы планируете приступить к клиническим исследованиям?

Мы можем начать клинические исследования после завершения доклинических исследований и рассчитываем, что это произойдет в середине лета, в июле.

Есть ли особенности организации клинических исследований вакцины от SARS-CoV-2? Будут ли какие-то изменения, связанные с ускорением процесса в условиях пандемии?

Мы сейчас видим, что какие-то устоявшиеся нормы и правила в условиях пандемии становятся нерелевантными, требуется бóльшая гибкость. И мы рассчитываем, что регуляторные процессы тоже будут меняться. Дело в том, что существующая нормативная база формировалась в то время, когда в основном создавались вакцины на основе ослабленных или убитых вирусов — в вакцине использовался тот же патоген, но ослабленный. Разумеется, с этим были связаны очень серьезные риски. Но поскольку сегодня мы имеем дело с новыми технологиями, риски снижаются. Современные вакцины быстрее в разработке и безопаснее. И мы рассчитываем на то, что регуляторные процессы в существующей ситуации будут адаптироваться в соответствии с новой динамикой. Разумеется, все это должно происходить без ущерба для безопасности. Только полноценное исследование, подтверждающее оба параметра, эффективность и безопасность, позволит зарегистрировать препараты.

А сама схема не будет меняться? Сохранятся ли стандартные три фазы?

Вы говорите о классической ситуации, как это должно происходить. Минздрав, как регулятор, в соответствии с действующим законодательством и чтобы ускорить темпы разработки, может разрешить модифицировать этот стандартный план. Например, мы можем заранее получить научную консультацию, чтобы к моменту окончания клинических исследований были готовы все документы. Мы уже сейчас обсуждаем такие моменты с регулятором и экспертами. Но в этом процессе мяч не на нашей стороне.

Как будут набираться испытуемые? И сколько их будет?

Это стандартная процедура, мы в ней участвуем силами своих медицинских экспертов. Кроме того, протокол клинического исследования первой фазы разработан с учетом научных консультаций с экспертами, привлеченными Минздравом России. Обычно для первой фазы это несколько десятков человек.

Расскажите про собственные разработки компании BIOCAD. В списке агрегатора кандидатных вакцин на сайте Института Милкена у вас заявлено две вакцины, которые находятся на стадии доклинических исследований. Это так?

На самом деле мы сейчас участвуем в разработке трех вакцин. Про одну из них мы уже поговорили. Две другие разработки – это мРНК вакцина и еще одна вирусная векторная вакцина.

Что касается мРНК вакцины, какие гены вируса SARS-CoV-2 в нее входят? Отличается ли она принципиально от мРНК вакцины компании Moderna, которую уже испытывают на людях?

мРНК вакцина — это полностью наша разработка, и она возникла не случайно, поскольку она тесно связана с нашими наработками по онковакцинам, они производятся на схожей платформе. Из названия ясно, что вакцина представляет собой молекулу матричной РНК, которая упакована в липидную оболочку. Эта матричная РНК кодирует белок, иммуноген, который, попадая в организм человека, запускает иммунный ответ. Если сравнивать нашу разработку с американской, то платформа очень схожая, какие-то нюансы технологии отличаются, но на данном этапе мы их раскрывать не можем. Можно только сказать, что в качестве иммуногенов используются фрагменты все того же S-белка.

Это рецептор-связывающий домен S-белка?

Да, наша мРНК вакцина использует этот фрагмент в том числе. И последняя наша разработка создается в коллаборации с Санкт-Петербургским Институтом экспериментальной медицины, ФГБНУ «ИЭМ». Это тоже вирусная векторная вакцина, но она сконструирована на основе другого вектора — вируса гриппа. И здесь мы в перспективе можем говорит о возможности двойной защиты, и от гриппа, и от коронавируса.

Эта вакцина также включает фрагмент S-белка вируса SARS-CoV-2?

Поскольку мы сейчас работаем с прототипами вакцин, у нас нет какого-то одного финального варианта. И мы рассматриваем разные варианты — для индукции как Т-клеточного, так и В-клеточного иммунного ответа.

В доклинических исследованиях вы используете тех же самых животных?

Да, этот спектр исследуемых животных перечислен в стандартных рекомендациях. Показатели иммунного ответа на вакцинирование мы можем оценить на любых животных. Причем мы смотрим выраженность как гуморального ответа, то есть уровень образования антител, так и клеточного ответа, который определяется наличием активированных Т-лимфоцитов. Но есть нюанс. Если мы хотим оценить протективный, то есть защитный эффект вакцины, надо учитывать, что обычные лабораторные мыши, к сожалению, не чувствительны к коронавирусу. Они вообще не заболевают. И в данный момент в широкой практике еще не существует летальной модели чувствительности к коронавирусу на лабораторных грызунах. Что такое летальная модель? Мы вакцинируем животное, а затем вызываем у него заболевание и наблюдаем, помогает вакцинация или нет. В отсутствие вакцинации предполагается, что животное погибает после заражения вирусом. На обычных мышах такие исследования проводить невозможно. Чтобы создать такую модель, сейчас во всем мире ведутся работы по получению генно-модифицированных мышей с внедренным геном человеческого рецептора АСЕ-2, который является входным окном для коронавируса SARS-CoV-2. Но пока, в отсутствие такой модели, мы оцениваем эффективность по показателям иммунного ответа.

Второй параметр — это безопасность, мы оцениваем возможное токсическое действие вакцинных препаратов на системы органов и ткани. Совокупность этих исследований позволяет определить эффективную и безопасную дозу вакцины. Эта информация — необходимое и достаточное условие для начала проведения клинических исследований.

Учитываете ли вы при исследовании вакцин явление, называемое антителозависимым усилением инфекции? Проверяется ли это на животных?

Да, такое явление встречается, и в исследованиях безопасности необходимо обращать внимание на этот фактор. Что касается антител, нам важно образование не любых антител, которые могут, наоборот, ухудшить течение заболевания, а именно вируснейтрализующих антител. И это все проверяется в доклинических исследованиях.

Обе ваши вакцины находятся на одинаковой стадии исследований или мРНК вакцина идет впереди?

Сейчас все исследования будут идти в соответствии с запланированным графиком, какие-то конкретные сроки называть преждевременно. Мы рассчитываем, что в середине лета по крайней мере одна из наших вакцин сможет вступить в фазу клинических исследований.

А различаются ли ваши ожидания по поводу эффективности трех разных вакцин?

Если посмотреть на список, опубликованный на сайте ВОЗ, там упоминается 131 вакцина. И среди них три, в разработке которых BIOCAD принимает непосредственное участие. Весь мир сейчас при создании кандидатных вакцин работает в разных направлениях, готового рецепта нет. Мы тоже работаем сразу в нескольких направлениях. И если мы поймем, что одна из наших вакцин оказывается неэффективной, у нас есть что-то взамен.

Министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко сказал, что первые препараты вакцин появятся уже в конце июля. Вы могли бы прокомментировать эти слова? Как-то они не очень увязываются со сроками клинических испытаний.

Сложно давать комментарии, потому что информация поступает из разных источников, очень разная и противоречивая. Мы можем отвечать только за то, что сами контролируем — за проведение исследований безопасности и эффективности своих разработок, за их качество. Как дальше это будет регулироваться на уровне государства, сейчас предсказывать очень сложно. Разработок ведется множество. Я думаю, что все кандидаты, которые достигнут клинических испытаний, это кандидаты достойные.